эпохи запечатлены тесные условия в таком бункере: с потолка свисали провода, над головой висели самодельные лампы, а на стенах висели транспортиры и графики. В жару солдаты ходили без рубашек. Ночью они спали на раскладушках и по очереди сжигали содержимое 55-галлонных бочек, которые использовали в качестве уборных. От трех до шести пушек-гаубиц располагались за пределами круга. Гаубицы стреляли тяжелыми снарядами длиной с предплечье человека и весом около 100 фунтов. Снаряды могли поражать цели на расстоянии более мили, и их разрушительное воздействие было огромным. Когда пехотинцы вступали в бой, они передавали по радио на огневую базу просьбу поддержать их огнем. Гаубичные снаряды должны были стрелять быстро и наводиться почти с идеальной точностью. Пропущенный выстрел мог убить американских солдат или разрушить близлежащие деревни, где могли прятаться семьи.
Будучи специалистами по управлению огнем, Хениг и МакКеон входили в комитет из трех солдат, которые работали по двенадцать часов в смену, управляя огнем артиллерийских орудий. Этот комитет проводил расчеты и решал, как выпустить каждый снаряд, чтобы защитить войска, которых они не могли видеть. Каждый из трех членов комитета выполнял ряд сложных расчетов для каждого артиллерийского удара так быстро, как только мог. Если они ошибались, гибли люди. Они разделили работу и чередовались между собой. Один солдат наносил на карту координаты сражения и втыкал булавку в точное место, где должны были упасть артиллерийские снаряды. Затем он собирал данные о погоде, которые каждый день передавали воздушные шары, составляя карты скорости ветра и уровня влажности, которые влияли на траекторию полета снарядов.
Все эти данные передавались второму солдату, который производил расчеты, чтобы определить, как должны быть нацелены пушки, а затем стрелять. Это было гораздо сложнее, чем кажется, потому что нужно было учесть множество переменных. Солдат должен был определить, сколько пороха нужно загрузить в пушки, насколько крутой должна быть дуга траектории полета снаряда и где установить боковую ось пушки (ее называют азимутом). Затем солдат, выполнявший эти расчеты, вводил данные в гигантский металлический ящик с клавиатурой на передней панели, называемый компьютером FADAC. "Мы не доверяли компьютеру на сто процентов, - вспоминает МакКеон. Они часто переделывали расчеты вручную". Наконец, третий солдат управлял рациями, командуя группой, которая работала с пушками снаружи.
Все это далось Хенигу нелегко. Всю жизнь его учили христианской доктрине, в которой особое внимание уделялось ненасилию и любви к ближнему. У него не было иллюзий по поводу происходящего. "Вы пытаетесь убивать людей. Вся цель программы здесь - убить как можно больше", - сказал он. Он также знал, что если его команда допустит ошибку, последствия могут быть катастрофическими. Хениг справился с этими мыслями, отгородившись от них. Он и его команда собрали все данные, которые могли собрать, сделали расчеты как можно быстрее и эффективнее, проверили свою работу и отдали приказ стрелять. "Я просто сделал расчеты, послал сигнал и выбросил все из головы".
Насколько он знал, команда никогда не совершала ошибок, из-за которых гибли американские солдаты или мирные жители.
После примерно семи месяцев, проведенных вблизи линии фронта, Хенига перевели в более крупный лагерь, где он присоединился к группе специалистов, анализировавших артиллерийские аварии. Он изучал, как плохие данные, неверные решения или неправильное общение могут привести к катастрофе. Ошибки можно было совершить быстро, причем так, что комиссия из трех солдат в тот момент и не подозревала об этом. Одно неверное предположение, одна плохая информация о давлении воздуха или одна неправильно произнесенная команда могли запустить цепную реакцию.
Хенигу не пришлось участвовать в ближнем бою, но он воочию увидел, какой хаотичной и бессмысленной может быть война. Группа его друзей из артиллерийского подразделения возвращалась домой, когда по дороге на авиабазу их грузовик наехал на мину, и все находившиеся на борту погибли. Хениг хорошо знал всех этих людей, и ему казалось жестоким, что они погибли, когда до конца их службы оставалось всего два дня. Он же, напротив, добрался до дома целым и невредимым.
Вернувшись домой в Форт-Мэдисон в 1970 году, Хениг столкнулся с той же проблемой, что и другие солдаты, служившие во Вьетнаме. Им предстояло осмыслить ужасные вещи, которые они видели и совершали за границей. И сделать это нужно было в тот самый момент, когда американцы теряли веру в свое правительство. Многие солдаты протестовали, и Хениг понимал, почему. Война пробила брешь в фундаменте доверия американцев к демократическим институтам, которые ими управляли. В 1971 году газеты The New York Times, The Washington Post и ряд региональных изданий опубликовали секретный правительственный отчет, известный как Pentagon Papers, который показал, что американские лидеры годами лгали общественности о войне во Вьетнаме. Всего два года спустя президент Никсон был уличен в преступном сговоре с целью прослушивания предвыборного штаба своего соперника в отеле "Уотергейт". Это было время, когда любой молодой человек мог потерять веру в американские институты, и многие из них так и поступили.
Хениг обратился за советом к своему отцу. Лео Хёниг прошел свою собственную войну в 1940-х годах и после этого сумел устроить свою жизнь. Его совет сыну был прост и понятен: "Двигайся вперед".
Помогало то, что у Хоенига была новая жизнь, к которой можно было двигаться. Когда Хоениг и Маккин разговаривали во время затишья во Вьетнаме, Хоениг много говорил о невесте, которая ждала его дома. Ее звали Синтия Стегеман, девушка из Канзас-Сити, с которой Хоениг начал встречаться еще во время учебы в колледже в Канзасе. Они познакомились на свидании вслепую. Все начиналось не очень хорошо. Синтия считала себя творческой натурой, которая любила искусство. Когда она спросила Тома, чем он увлекается, он ответил, что его страсть - математика и экономика. Они сходили на фильм "Крестный отец", а затем выпили в одном из лаунжей в центре Канзас-Сити. В лаунже было тускло, и, пытаясь увести Синтию на танцпол, Хениг врезался в стену. "Он оправился от этого и на самом деле просто посмеялся над этим про себя. Он не пытался восстановиться с бравадой, не пытался произвести на меня впечатление, что он знал, что она там была, или что-то в этом роде", - говорит Синтия. "И я подумала: "Этот парень потрясающий, потому что он умеет смеяться над собой". "
Том и Синтия поженились после его возвращения из боевых действий. Том вернулся в марте, а к июню поступил в Университет штата Айова, где планировал получить степень доктора экономических наук. Он хотел двигаться вперед.
Когда Том Хениг изучал экономику в Университете
